АЛЕКСЕЙ ФОМИНЫХ, АВТОР РУБРИКИ «ВЯТСКИЕ: ВОЙНА И МИР»: «За период с 1812 по 1816 годы на территории Вятской губернии в разное время находилось около 6 тысяч военнопленных «Великой Армии». Среди пленных, кроме французов было много немцев, итальянцев, поляков и представителей других наций, недаром войну 1812 года называли в России еще и нашествием двунадесяти языков, то есть двенадцати народов. Из Вятки пленные отправлялись в уездные города губернии. Несколько сотен военнопленных были отправлены в Белую Холуницу, здесь они работали на рудниках, обжигали уголь и углубляли пруд».Пребывание пленных иностранцев глубоко врезалось в народную память. В Белой Холунице два века из уст в уста передавалась легенда о том, как несколько французов работали на земляных работах - расширяя русло реки, впадающей в пруд. Работа была тяжелая, и один из французов умер. Товарищи по несчастью похоронили его на речном острове, а на могилу положили бронзовую каску. И с тех пор остров в народе стали называть остров «Француз».
НАТАЛИЯ ЕПАНЕШНИКОВА, НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК БЕЛОХОЛУНИЦКОГО КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ: «Это береговая линия, это глубоко изрезано левый берег, а правый берег еще больше, вот здесь острова – острова и выступы, которые здесь называют словом «носок» так вот остров «француз» где-то среди этих островов. Но как говорят жители Белой Холуницы: «В верховьях пруда есть еще один остров, называемый «француз», пруд тянется на двадцать километров, то есть они могли работать и не в одном месте».В разное время в белохолуницкий музей попали несколько предметов, относящихся к эпохе наполеоновских войн. К их истории мы вернемся позже. А сейчас о том, как попадали в плен солдаты Наполеона. Измотанные длинными этапами и русскими морозами, солдаты отступающей наполеоновской армии в пленении видели единственное спасение. В голодающих французских войсках процветал каннибализм. После каждой стоянки - на месте привала оставались трупы солдат, умерших от холода и голода.
Из воспоминаний русского офицера: «Солдаты уже уселись за щи и кашу. Сбившись в кучу, французы сдавшиеся отряду в плен, голодные полузамерзшие устремили на пищу полумертвые глаза свои. Несколько русских солдат, оставив ложки свои, встали и сказали прочим товарищам: «Ребята, что нам стоит не поесть! Уступим наше горячее французам!» Вдруг все встали, а пленные французы тотчас бросились к пище, не могли скрыть своего удивления».
В Вятскую губернию пленные французы стали поступать во второй половине 1812 года. В фондах государственного архива Кировской области сохранилось множество уникальных документов, рассказывающих о повседневной жизни военнопленных и их отношениях с местным населением.
ЕЛЕНА КОДОЛОВА, ГЛАВНЫЙ СПЕЦИАЛИСТ ОДЕЛА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АРХИВНЫХ ФОНДОВ ГАКО: «Первоначально всех военнопленных размещали по уездным городам, по квартирам, то есть по такому же принципу, как расквартировывают войска, приходившие в нашу губернию и по такому же принципу расквартировывали военнопленных, а когда они соглашались работать на заводах то уже владельцы предприятий обеспечивали их продовольствием и жильем, причем условия были такие же, как у обычных рабочих».Особенностью того времени было отсутствие каких-либо лагерей для пленных. Они хотя и были под надзором полиции, но имели некоторые ограничения свободы, жили среди простых горожан и пользовались определенным уважением и авторитетом.
Среди пленных встречались музыканты, танцмейстеры, живописцы, лекари. Так, в Слободской лазарет был принят французский штабс-лекарь. В Котельниче проживал живописец Ипполит Дромерт, а в Слободском - 2 музыканта - Жак Розеф и Пьер Баноль. В Сарапуле городничий Дуров (отец Надежды Дуровой) составил реестр военнопленных, обладающих какими-либо полезными навыками. В результате один из них был переведен в музыканты, другой - в художники, третий - в учителя танцев, четвертый - в гувернеры. Особенностью наполеоновской армии было то, что в отправляясь в военный поход, мужья нередко брали с собой жен. В списках военнопленных удалось обнаружить около десяти женских имен.
АРКАДИЙ КОЛОТОВ НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ ГАКО: «Прибыв сюда - в вятскую губернию, они занимались перевязкой раненых, лечением французских военнопленных, которые здесь и проживали. И что интересно: кроме жен солдат и унтерофицеров в городе Вятке проживала офицерская жена Фон Жеме, и ей в услужение на время плена была дана дворовая девка, и вот уже в 1814 году всех этих жен отправили обратно на родину».Из сохранившихся документов можно узнать о рационе пленных. Так, мещанин Степан Шилов доставлял продовольствие в лазареты Вятки для больных французов. В его «обязательстве» указано: на каждого человека в день отпускалось полтора фунта печеного хлеба, по полфунта овсяной крупы и говяжьего мяса.
Кроме питания и одежды пленные получали своего рода «командировочные»: генералам по 3 рубля, полковникам по 1 рублю 50 копеек, унтер-офицерам и рядовым по 5 копеек в сутки.
В архиве сохранилось интересное дело о пребывании в Вятке генерал-аншефа Вандама.
ЕЛЕНА КОДОЛОВА, ГЛАВНЫЙ СПЕЦИАЛИСТ ОДЕЛА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АРХИВНЫХ ФОНДОВ ГАКО: «О его буйстве было специальное предупреждение вятскому губернатору и прислана копия письма Александра первого, почему его прислали именно в Вятку? А потому что, когда он был в Москве, то он был принимаем в лучших домах Москвы, узнав об этом Александр первый решил сослать его подальше в глубинку к нам в Вятку и строго наказал, чтоб его стерегли и чтобы лучше его охранять его поместили в доме городничего».
В Белой Холунице, одном из мест содержания пленных, все музейные экспонаты объединяет одно: это случайные находки местных жителей. Гусарская сабля была обнаружена в июле прошлого года при разборе ветхого дома. Известно, что дом принадлежал купеческой семье Дряхловых. Сабля могла храниться в семействе Дряхловых, как семейная реликвия. Дата ее изготовления позволяет предположить, что это оружие русского офицера времен Отечественной войны 1812 года. И еще одна интересная история. В 1969 году местный житель рыбачил на острове «Француз» и выудил необычный предмет - металлическую каску. Плюмаж, герб и ремешок не сохранились. Но вспомним легенду об острове - вполне возможно, что эта каска принадлежала погибшему здесь французу.
НАТАЛИЯ ЕПАНЕШНИКОВА, НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК БЕЛО-ХОЛУНИЦКОГО КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ: «Мы предполагаем, что там, где был остров «Француз», могут оказаться и другие экспонаты, это могут быть подобные каски, фрагменты одежды, кожаной обуви, пуговицы, ведь пленных пригнали в том, в чем они были в военной форме, пряжки, посуда, лопаты и мне кажется, остров «Француз» хранит еще много загадок».
В Белой Холунице помнят предания старины и стараются сохранить их для потомков. В нынешнем году администрация района планирует установить беседку на острове «Француз». Это историческое место станет местом отдыха горожан. А там, где, по преданию, похоронили погибшего военнопленного француза, установят памятный знак.
